Я из научной династии. Дедушка стоял у истоков порошковой металлургии в СССР, отец – лауреат премии правительства в области хладостойких материалов, металловед с огромным опытом. Но в профессию я пришел не сразу: первые 10 лет работал в бизнесе, прошел путь от помощника гендиректора до руководителя проектной организации. В 2015 году отец предложил заняться наукой. С тех пор я прошел путь от инженера до руководителя крупных проектов, возглавлял научно-образовательный центр «Северсталь-Политех» в Санкт-Петербургском политехническом университете Петра Великого. Год назад переехал в Тюмень руководить центром технологического лидерства в ТИУ.

Когда я понял, что классическим научным подходом больших результатов не добиться, пошел получать степень MBA в области управления бизнес-процессами. В конце 2024 года защитил кандидатскую диссертацию. Такое сочетание – научного и бизнес-мышления – мы стараемся развивать и в команде. По сути, это наука, ориентированная на рынок, или бизнес, опирающийся на науку.

Для ТИУ эта тема максимально актуальна. Мы находимся в нефтегазовой столице России и являемся единственным отраслевым инженерным вузом в регионе. Университет в этом смысле уникален: мы должны давать рынку и научный, и кадровый ответ. Классический подход всегда был таким: студенты учатся, затем идут в науку и от науки пытаются реализовать разработки в индустрию. Но сегодня рынок требует другой модели. Университет выступает как научный центр и агрегатор прикладных решений для компаний. Студенты включаются в реальные технологические проекты уже на ранних этапах – с бакалавриата и магистратуры. Они работают в командах, получают живой производственный опыт, и к моменту выпуска некоторые из них переходят в компании практически бесшовно, а кто-то остается в университете. И для них это проще, и для бизнеса полезнее.

В первую очередь – да, но нефтегазовая отрасль разнообразна. Это не только геология, бурение и транспортировка. Это и сервисные компании – «Бурсервис», ТОФС, Schlumberger, и металлургические – ММК, Северсталь, НЛМК, ОМК, ТМК, это и капитальное строительство, и материаловедение, и управление бизнес-процессами. Поэтому сказать, что мы занимаемся только нефтегазом, – значит сузить повестку. По факту мы задействованы почти во всем спектре прикладных инженерных исследований.

Главная проблема университетской науки – разрыв между научными школами и бизнесом, который хочет быстрых решений. Мы взяли на себя роль «переводчика»: связываем запросы компаний с возможностями университетских лабораторий и проектных команд. Мы общаемся в первую очередь с людьми внутри больших корпораций – «Газпром нефть», «Новатэк» и других – чтобы правильно сформировать их запрос, чтобы университет дал корректный и востребованный ответ. В рамках NDA я не могу раскрывать конкретные проекты, над которыми мы работаем, но направления такие: обустройство месторождений, цифровизация «нефтегаза» и прогностическая аналитика, модели поведения материалов и механизмов во времени, прогнозирование развития коррозионных дефектов, стоимостной инжиниринг, IT-разработка в инженерном проектировании. За год мы даже вышли «в космос» – работали с одним из предприятий Ростеха над материалами для спутников и безвоздушных сред.

Это очередной выход к кросс-отраслевой задаче между отраслями. «Нефтегаз» – сложная сфера с точки зрения материаловедения и компетенции в этой сфере оказались востребованы при разработке материалов для космической техники. Мы помогали дочерней структуре Ростеха в части разработки материалов для спутников и систем позиционирования в безвоздушной среде. Для нас это важный кейс: университет должен реализовывать то, в чем он силен, и этим можно действительно гордиться.

Большинство таких разработок длятся больше года, поэтому на данный момент имеем промежуточные результаты. Проекты технологически сложные, зависят от заказчика и условий эксплуатации. Например, в Арктике и районах вечной мерзлоты продукт можно доставить только в период летнего завоза, а испытания возможны лишь осенью, после промерзания грунта. Сейчас мы создаем собственную стендовую базу и полигон, чтобы имитировать реальные условия эксплуатации прямо на площадке ТИУ и сократить временные циклы. Это позволит получать первые результаты гораздо быстрее.

Для Тюменской области – точно уникальный. По России судить сложно, во все вузы не заглянешь. Но, если говорить честно, я не знаю других команд с таким же набором компетенций и такой же моделью работы. Хотя уверен, что они есть.

Это точечная практика, которая переходит в тренд. У университетов есть механизмы госфинансирования – субсидии, гранты, программы поддержки. Мы можем выполнять инициативные разработки за счет государства и поставлять бизнесу решения опережающего развития – те, которые понадобятся не сегодня, а завтра. Компании уже повернулись к университетам, но мы все еще учимся разговаривать на одном языке. И именно такие команды, как наша, помогают выстроить этот диалог.

Да, мы движемся именно туда. Сейчас формируем инфраструктуру полного цикла: от разработки до пилотного производства и серийного выпуска. Алгоритм такой: университет разрабатывает технологию, малое инновационное предприятие (МИП) при ТИУ быстро закупает, собирает и пилотирует продукт. Затем идет создание научно-производственной организации (НПО). Это структура, через которую университет сможет выпускать малосерийное высокотехнологичное оборудование. Мы уже создаем МИП. После выхода на стабильное пилотирование перейдем к формированию НПО.

Да, и корреляция здесь прямая. У любой такой дочерней компании вуза есть дивидендная политика. Реализация продукции приносит доходы, и часть дивидендов идет обратно на развитие университета: лабораторий, перспективных исследований, стартапов студентов, ремонта инфраструктуры. Это реальный путь к финансовой устойчивости вузов, но он возможен только в диалоге с бизнесом.

Мы их трудоустраиваем. У студентов свежий взгляд, часто нестандартные, сильные решения. Им нужно только дать возможность работать самостоятельно. Когда они включаются в проект, мотивация учиться растет кратно. Работа оплачивается и мы стараемся давать конкурентную зарплату за счет заказов индустриальных партнеров. Как показывает опыт и в СПбПУ, и теперь в ТИУ, такие студенты после выпуска не уходят – продолжают работать, делать исследования, писать диссертации. Это win-win: университет растит свои кадры, а студенты получают опыт и деньги, не разрываясь между учебой и подработкой.

Да, мне часто пишут напрямую. Недавно, например, директор института позвонил и сказал, что есть очень сильная студентка. Мы ее взяли, и она действительно оказалась отличным специалистом. Университет помогает нам формировать такие команды.

Один из моих студентов разработал приложение, которое распознает долю вязкой составляющей при испытании падающим грузом. Обычно это делает лаборатория по ГОСТу, вручную оценивая излом. А он предложил сделать приложение, которое с помощью камеры определяет параметры излома, копит данные, точность которых со временем растет. Мы бы сами до такого не додумались – это нестандартный взгляд и придуманное решение в будущем позволит сильно сэкономить время металлургических компаний.